Tiêu đề Глава 6 ✅

Глава 6. Заключение «Мы еще встретимся» В день, когда Шэнь Цзэчуаня конвоировали в храм Чжао Цзуй, погода в Цюйду выдалась на редкость солнечной. Белый снег устилал черепичные крыши дворца, а на стенах цвета киновари брезжили тени зеленой сливы. Проникающие на веранду солнечные лучи отбрасывали косые линии теней, стелясь у ног заключенного. Он только что оправился от тяжелой болезни и был настолько худым и изможденным, что выпирающие кости виднелись даже сквозь несколько слоев грубой ткани одежды. В свои пятнадцать, он однажды открыл глаза и оказался в столице, где его прошлое и былые стремления превратились в рыхлый пепел, развеянный пронизывающим северным ветром. Гэ Цинцин, который первым спустился по лестнице, оглянулся на него и сказал: — Поторопимся. Придерживаясь за перила, Шэнь Цзэчуань медленно спустился следом. В его глаза ударил ослепительный солнечный свет, но он не испытывал ни страха, ни дискомфорта. Юношеское ребячество, соответствующее его возрасту, словно растворилось на померкшем лице, сменившись болезненным видом. Цзи Лэй в сопровождении сяо-Фуцзы уже прибыли в храм Чжао Цзуй, поджидая тюремный конвой у главных ворот. Сяо-Фуцзы окинул храм взглядом и, цокнув языком, изумленно воскликнул:
— Какой впечатляющий храм! Разве подобное место подходит для содержания заключенных? — Ты не знаешь его предыстории, — сказал Цзи Лэй. — Когда-то храм Чжао Цзуй был местом, где императорская семья возносила молитвы и сжигала благовония. Внутри этих стен император Гуанчэн хранил свои рукописи. В период своего расцвета здесь собирались буддийские наставники со всей Поднебесной. Проводимые тогда интеллектуальные дискурсы представляли собой великолепное зрелище и быстро приобрели популярность. — Почему я ни разу не слышал об этом с тех пор, как служу моему господину? — сяо-Фуцзы смерил врата старинного храма изучающим взглядом, и с любопытством спросил: — Он выглядит совсем обветшалым, как давно его ремонтировали? Цзи Лэй на мгновение о чем-то задумался, а после со вздохом сказал: — Двадцать лет прошло. В те годы наследный принц вступил в сговор с представителями Восьми великих дивизий Цюйду, замышляя восстание. После постигнувшей их неудачи он бежал в этот храм и сражался здесь до последнего, словно загнанный зверь. В конечном итоге он покончил с собой, забрызгав кровью статую Будды. С тех пор бывший император больше не посещал это место, лишив храм его прежнего имени и переименовав в Чжао Цзуй. — Двадцать лет?! — поразился сяо-Фуцзы. — Получается, что тогда я еще даже не родился, а ваше превосходительство Цзи только присоединился к парчовым стражникам? Цзи Лэй повернулся в сторону дороги и недовольно пробубнил: — Почему они так долго?
Сяо-Фуцзы все никак не унимался, кружа вокруг каменной плиты с надписью «Чжао Цзуй». Наконец, он снова спросил у Цзи Лэя: — Но почему я ни разу не слышал, чтобы кого-то запирали внутри? Цзи Лэю уже опротивело слушать его болтовню. Он раздраженно сказал: — Всех министров, причастных к делу наследного принца, заключили в тюрьму, а государственных служащих и военачальников казнили вместе с их семьями. Тех, кто остался в живых, почти не осталось. Двадцать лет прошло, кто бы еще помнил об этом?! Наконец, на горизонте показалась арестантская повозка. Когда экипаж подкатил ближе, Гэ Цинцин вышел вперед и поклонился Цзи Лэю: — Ваше превосходительство, мы доставили заключенного. — Выводите, — Цзи Лэй обратился к Шэнь Цзэчуаню: — После сегодняшнего прощания у нас, вероятно, не будет возможности встретиться снова. Великодушие императора действительно не знает границ. Ты должен помнить оказанную им доброту и благодарить его до конца своей жизни. Шэнь Цзэчуань пропустил его слова мимо ушей и молча направился ко входу в храм Чжао Цзуй. Пришедшие в движение ворота издали глухой скрип, и следом посыпалась облупившаяся красная краска. Войдя в ворота, он обернулся и посмотрел на Цзи Лэя. Под его пристальным взглядом Цзи Лэю вдруг стало очень не по себе. Но не успел он опомниться, как на вымытом лице Шэнь Цзэчуаня заиграла улыбка. «Рехнулся», — подсказало его подсознание, но внимание Цзи Лэя тут же переключилось на слова Шэнь Цзэчуаня:
— Ваше превосходительство Цзи, — его голос звучал решительно и спокойно: — Мы еще встретимся. Красные ворота с грохотом захлопнулись, подняв за собой облако пыли. Сяо-Фуцзы закашлялся и, прикрывая нос, попятился назад. Отступая, он оглянулся на Цзи Лэя, который потрясенно застыл, даже не сдвинувшись с места. Цзи Лэй пришел в себя только после того, как его несколько раз окликнули. Он машинально вскочил на коня и лишь ощутив, как его спину жжет палящее солнце, раздосадованно выругался: — ...Тьфу! Вот свезло так свезло! Сяо Чие как раз пересекал центральную улицу верхом на коне, когда столкнулся с Цзи Лэем. Широко улыбнувшись, он произнес: — Лао-Цзи, разве ты не на службе при императорском дворе? 老 (lǎo) лао — буквально: старый. Обычно человек младшего возраста так обращается к человеку более старшего возраста. Такая форма обращения более распространена между знакомыми, друзьями для выражения близости и дружественности без указания возраста. Больше информации здесь: https://scipress.ru/philology/articles/tipichnye-affiksy-dlya-obrazov aniya-obrashhenij-v-sovremennom-kitajskom-yazyke.html#:~:text= 1 Прежде чем ответить, Цзи Лэй бросил завистливый взгляд на боевого коня под седлом Сяо Чие: — Сегодня того последыша конвоировали в храм Чжао Цзуй. Я как раз возвращаюсь обратно. Эр-гунцзы, хороший конь! Я слышал, вы сами его приручили?